Стартапы и бизнес-акселераторы в последние годы обрели чрезвычайную популярность. Эти небольшие венчурноподобные фонды обеспечивают выбранные группы стартапов небольшими инвестициями (как правило, около $25 000), офисным помещением на несколько месяцев и наставничеством – в обмен на долю акций в компании-стартапе (обычно 5–10%). В результате, как предполагается, должна образоваться группа стартапов, которые были «ускорены» до этапа быстрого запуска, когда они должны быть более успешными в следующих раундах финансирования из внешних венчурных фондов.
Как предприниматель с большим опытом я могу сказать, что запускать стартап – это тяжелая работа. Шансы на успех невелики (согласно статистике, выживает 1 из 10). Тем не менее мечта о создании следующего «Яндекса», Google, или Facebook завораживает многих предпринимателей. Стартап-лихорадка распространяется быстро, так как новое поколение открывает для себя новые пути к славе и богатству, в то время как технологии увеличивают возможности для самовыражения, взаимодействия и творчества. Таким образом, для стартап-экосистемы абсолютно естественным является возникновение новых способов поддержки амбиций стартапов.
Тем не менее, несмотря на все усилия, ускорители не могли доказать свою эффективность. На самом деле акселератор имеет меньше шансов на успех, чем сам стартап. Из более чем 200 ускорителей в Северной Америке только три или четыре продемонстрировали успешные выходы, а большинство чаще всего достигают более чем скромных результатов, когда дело касается привлечения капитала и определения реальной ценности.
По данным исследования Kauffman Foundation, из 29 ускорителей 45% не произвели ни одного «выпускника», который перешел бы на венчурное финансирование (то есть полный провал), и только 2 ускорителя (Ycombinator и TechStars) смогли добиться кое-каких «значимых» выходов. С момента выхода доклада другие ускорители, включая 500 Startups, тоже провели несколько выходов, но в целом выводы исследования остаются в силе. В чем причина провала акселераторов и существует ли что-либо лучше?
ИСТОРИЯ ВООЗНИКНОВЕНИЯ
После обвала доткомов в марте 2000 года финансирование стартапов на ранней стадии быстро иссякло. Еще вчера стартаперы писали бизнес-планы на салфетках в кафе, привлекая миллионы долларов для непроверенных стартап-идей, а уже на следующий день никто даже не рассматривал стартап без серьезного доказательства жизнеспособности. Венчурный капитал отошел от ранней стадии стартапов. Термин «ранняя стадия» обычно включает в себя стартапы, которые не имеют доходов и, возможно, даже реального продукта, или же у них отсутствуют иные составляющие бизнес-головоломки.
Эта ситуация в конечном счете дала путь новому явлению «бизнес-акселераторов» в стартап-экосистеме. Первопроходцем в 2005 году выступил Пол Грэм из Ycombinator, создавший новое направление. TechStars (запущен в 2006) показал, что данная формула может работать во многих городах с использованием франшизы. Дэйв МакКлюр и 500 Startups сосредоточились на мобильных системах, электронной коммерции, играх и средствах массовой информации, разыскивая уже по всему миру классные идеи и мозговитые команды. Другие – например, AngelPad, также попытались последовать его примеру, и некоторые добились достойных результатов. В настоящее время существует несколько сотен бизнес-ускорителей в США и Европе.
Так что же не так с этими ускорителями, не считая того, что они чаще, чем сами стартапы, которым призваны помочь, терпят неудачу? Трудно поспорить с тем, что сам по себе акселератор – это хорошая задумка. Конечно, это так. Тем не менее существуют три основные проблемы.
Во-первых, ускорители сами по себе – это фонды на ранних стадиях, с офисами и менторами. Бизнес-модель привносится из венчурного фонда: инвестировать, подождать, заработать много денег (при условии, что вам везет и вы хорошо умеете выбирать). Чтобы это произошло, поток сделок действительно должен быть очень хорошим, и вы должны быть экспертом в выборе будущих компаний-победителей. Это легче сделать в Кремниевой долине, но даже там отнюдь не все ускорители являются успешными. Выбор успешных компаний на столь раннем этапе гораздо сложнее, чем выбор среди состоявшихся компаний с репутацией и историей продаж. Кроме того, на этой ранней стадии ускоритель не может позволить себе проводить комплексную предынвестиционую диагностику. Эта инвестиционная стратегия называется «на авось». Недавно я присутствовал на процессе принятия акселератором решений и вдруг осознал, что дискуссия сводится к вопросу «Смогут ли эти ребята достичь результатов?», а не к вопросу «Можем ли мы помочь этим ребятам преуспеть в своем деле?». Это два совершенно разных подхода.
Во-вторых, давайте посмотрим на то, что ускорители могут предложить в дополнение к их $25K инвестиций или аналогичной сумме (которой на самом деле все равно недостаточно, чтобы ощутимо помочь в развитии стартапа). Как правило, стартапы получают доступ к акселераторскому офису на период около 3 месяцев; они также получают доступ к некоторой сети наставников и/или приглашенных ораторов. Многие ускорители обеспечивают партнерские льготы, доступ к правовой поддержке, облачные сервисы и так далее. И все это здорово и полезно. Но главный вопрос: только ли это нужно стартапам, чтобы увеличить свои шансы на успех? Статистика провалов демонстрирует, что стартапам необходимо гораздо больше ресурсов и пользы, чем большинство ускорителей могут предложить. Эти задачи не являются частью бизнес-модели ускорителей, так как, напомню, они ориентированы на сбор команд-победителей вместо построения истинной ценности стартапов.
В-третьих, будучи стартапом, зачем вам отдавать свой самый ценный актив – свои акции? В среднем на 7% акций, вы берете $25K инвестиций. Поэтому в большинстве случаев вы устанавливаете стоимость менее $400K. При выходе из ускорителя большинство стартапов, которые привлекают деньги, предварительно оцениваются между $2–4 млн. Рассматривая меньшие цифры, ускоритель в течение 3 месяцев превращает свои $25K примерно в $140K. Неплохо за 3 месяца наставничества, офисных помещений и за $25K. На самом деле годовая процентная ставка превышает 2000%. Теперь я уверен, что мафия могла бы заинтересоваться данной схемой, если бы она, в целом, была более успешной. Короче говоря, платить процентную ставку в 2000% за офисные помещения, какое-либо наставничество и небольшое количество денег, которые все равно не сыграют существенной роли, просто не стоит (если только они не могут гарантировать вам, что кто-нибудь вроде Марка Цукерберга или Сергея Брина лично посмотрит на ваш стартап). Но некоторые стартапы могут быть отчаянными или настолько глупыми, чтобы пойти на такую сделку. Ну что ж, некоторые люди просто не ладят с математикой.
Следующий вопрос: как бизнес-акселераторы работают в России и других странах с развивающейся экономикой. Есть несколько аспектов, на которые стоит обратить внимание.
- БИЗНЕС-КУЛЬТУРА в России имеет свои особенности. Типичный русский бизнес-менталитет предпринимателя заключается в том, что сначала он подумает, как обыграть систему и как получать деньги без обязательств. Этот тип мышления «кто кого» абсолютно отрицает все принципы, на которых строятся стартапы, и это идет вразрез с мышлением инновационных предпринимателей. Юридические недостатки системы только усугубляют проблему. Таким образом, российский бизнес-ускоритель без культуры обоюдной пользы будет иметь тенденцию к увеличению общих проблем, существующих в мире венчурного капитала в целом. Другие трудности в деловой культуре включают в себя отсутствие прозрачности, открытости, опытных наставников и серийных предпринимателей.
- РАЗЛИЧНЫЕ ИНТЕРЕСЫ. Ориентированность на правильную презентацию идеи и переход на очередной раунд финансирования толкает стартапы в направлении, которое может быть неправильным именно для этого бизнеса. Ускорители определяют успех привлечением очередного раунда венчурных инвестиций, а не построением грамотных команд и созданием ценности для учредителей. Не всем стартапам нужно и не все стартапы должны финансироваться за счет венчурного капитала.
- ОТСУТСТВИЕ КАЧЕСТВЕННОГО ПОТОКА СДЕЛОК. Данная проблема актуальна как для венчурных фондов, так и для бизнес-ускорителей. Самая большая проблема российских акселераторов и причина их провала заключается в отсутствии качественного потока сделок. Модель бизнес-акселератора работает только при условии наличия большого количества высококачественных стартапов. И при условии, что вы хорошо умеете отбирать будущих победителей. Рассмотрев несколько тысяч бизнес-планов и презентаций стартапов в России за последние несколько лет, могу сказать, что, на мой взгляд, сегодня ни одного из вышеперечисленных компонентов нет в достаточном количестве в России.
ВЫВОДЫ
По большому счету Россия и другие развивающиеся рынки нуждаются в других моделях, нежели те, что в настоящее время представлены бизнес-ускорителями. Фундаментальные проблемы, с которыми сталкиваются стартапы, относятся к тем, для решения которых акселераторы не созданы. Эти проблемы включают в себя отсутствие навыков и основных компетенций, плохое понимание рынков и клиентов, отсутствие сообщества, которое может помочь стартапам найти членов команды, получить совет и процветать в позитивной, открытой и творческой атмосфере. Нам не нужно во всем копировать американские практики. Мы можем поучиться на лучших международных практиках и определить новые и лучшие подходы к развитию стартапов и инвестиции в них в России, а затем экспортировать эти более успешные модели и для остального мира. И именно это является настоящей российской инновацией.
Лоренс Райт
Сооснователь и Генеральный директор
GVA LaunchGurus
